Путешествие по Апеннинам - Страница 54

— Вуайерист, — прошептал Даббс, — он наверняка вуайерист, как большинство фотографов-папарацци. Одни снимают, потому что таким образом зарабатывают. Другие — потому, что получают от этого удовольствие. Многие фотографы страдают таким профессиональным заболеванием. Хопкинс, вероятно, любил подсматривать, вы это хотите сказать?

— Очень похоже, — согласился Доул, — во всяком случае первый фотоаппарат он получил в шесть лет. Немного рановато, полагаю, но с тех пор подсматривает и снимает. Думаю, именно на этом его и поймал убийца. Хопкинсу нравится наблюдать за всякого рода процессами. У него немало фотографий, сделанных в амстердамских клубах. Да, он любит подсматривать и любит снимать. Это не значит, что любой фотограф обязательно вуайерист, но Хопкинсу вполне подходит такое определение. Возможно, у него где-то хранятся фотографии убитых женщин и…

— Фотография! — крикнул Дронго. — Помните фотографию, переданную через Эннеси? Мы еще обратили внимание, что снимок сделан плохо. Убийца нарочно прислал неважный снимок, чтобы не выдать своего помощника — фотографа. Продумал и этот шаг. Чтобы мы подозревали любого, но не профессионального фотографа. Все правильно. А рядом с убийцей все время был этот Хопкинс.

— Именно поэтому я не стал останавливать мистера Террачини, — удовлетворенно произнес Доул. — Если они успеют арестовать мистера Хопкинса до того, как он попадет в Венецию, то мы сможем узнать имя убийцы. Спасибо, джентльмены. Если я вам не нужен, то поеду к себе домой. Я говорю с вами из Скотланд-Ярда. У вас уже второй час ночи, а у меня первый. До свидания.

— Спасибо, мистер Доул. До свидания. — Брюлей отключился и устало сел в кресло, стоящее рядом с пустующим креслом комиссара Террачини.

Даббс медленно поднялся.

— Голова идет кругом, — признался он. — Террачини прав, вы работаете как фокусники.

— Не хватает только Миллера для полной компании. Но он в египетской экспедиции, — отозвался Дронго.

— Вы меня убедили, значит, у маньяка был помощник, — констатировал Даббс.

— Был, — подтвердил Брюлей, — и, судя по всему, помогал ему все эти годы, получая свое удовольствие. Садист и вуайерист — две извращенные личности, которые нашли друг друга.

— Я знаю, когда это случилось, — сказал Дронго.

Даббс обернулся к нему и вздрогнул.

— Я думал, на сегодня фокусы кончились, — прошептал он, — а у вас есть еще запасная карта?

— Есть, — подтвердил Дронго, — убийство в Каоре. Единственное, при котором был использован пистолет. После нескольких преступлений в Англии наступило относительное затишье. Убийца на некоторое время затаился, а следующее преступление, которое он совершил в южной Франции в Ангулеме, было не совсем похоже на его почерк. Он зверь спокойный, обычно все до конца просчитывающий, истязает жертву медленно, наслаждаясь, а тут вдруг явно поторопился ее прикончить. Помните, комиссар, вы говорили, что эксперты посчитали это убийство для него нехарактерным?

Брюлей кивнул.

— Думаю, в этот момент рядом с ним кто-то был, из-за этого человека он и поспешил, — пояснил Дронго. — Потом убийство в Каоре. Там свидетель слышал мужские крики, но на это тогда мало обратили внимания, посчитав, что могли кричать местные пастухи. Сейчас я вам скажу, кто это был. Это орал от ужаса Хопкинс. Наверное, не выдержал кровавого зрелища, что и заставило убийцу пристрелить свою жертву из того самого пистолета, пока крики не привлекли внимания посторонних. Однако никакого удовольствия он тогда не получил. Но буквально через два дня взял реванш в Тулузе. Этим и объясняется тот факт, что он в течение одной недели дважды выходил на охоту. Вы сами, комиссар, мне говорили, что этим убийством он словно «компенсировал» преступление в Каоре. «Стаффордский мясник» действует логично и целенаправленно. Почти всегда между совершенными им убийствами есть перерыв. За исключением вот этих последних событий в Италии. Но и здесь у меня есть гипотеза, которую я пока воздержусь высказывать. Наш «мясник» и Хопкинс, по-моему, познакомились во Франции, именно тогда, когда там произошли эти убийства. А позже они уже почти все время были вместе. Вот только в Гавре убийца почему-то оказался без своего помощника.

— Какая гипотеза? — заинтересовался Даббс. — Вы еще что-то знаете?

— Пока рано об этом. Дождемся ареста Хопкинса, тогда и расставим все точки над «i». И еще один факт. Вы рассказывали мне о заключении психиатров. Анализируя действия маньяка, они говорили о возможном «раздвоении личности». Но теперь мы знаем, что никакого раздвоения личности нет. Есть убийца и его помощник — этот самый фотограф, за которым сейчас охотится наш друг Террачини.

Пока они вели этот разговор, Террачини летел на вертолете в Венецию. И в этот момент его охватила лихорадка, какая обычно бывает у гончих псов, загоняющих лису, и у охотников, уже отчетливо видящих свою жертву. От нетерпения, когда он наконец увидит перед собой Тимоти Хопкинса, комиссар кусал губы.

По рации все время передавали сообщения с трассы Болонья—Верона. «Фиат» темно-синего цвета ехал в сторону Вероны, откуда должен свернуть к Венеции. Часы показывали половину третьего, и в эту темную ночь только фары автомобиля выдавали его движение по шоссе.

— Негодяй торопится, — удовлетворенно прошептал Террачини. — Хочет попасть в Венецию раньше нас.

На одном из постов удалось заметить, что в темно-синем «Фиате» только один человек — водитель. Больше сомнений не осталось. Автомобиль было необходимо перехватить. В семидесяти километрах от Вероны все уже было готово для встречи Хопкинса. Террачини прилетел на здешний пост полиции, чтобы лично руководить задержанием известного преступника. Ему не хотелось об этом думать, но он знал, что, несмотря на помощь аналитиков из Интерпола, все лавры все равно достанутся ему — комиссару Террачини, сумевшему наконец остановить убийцу, наводящего ужас на всю Европу.