Путешествие по Апеннинам - Страница 56

Хопкинс находился в кабинете, и ему вдруг стало интересно. Он даже почувствовал прилив желания. Ему было любопытно посмотреть, что именно будет делать этот молодой врач с его женой. Нет, это была не ревность, а какое-то новое, незнакомое ему чувство. Но врач, профессионально осмотрев супругу, сухо посоветовал ей помогать мужу и не высмеивать его физическую немощь, потому что все его проблемы лежат в психологической сфере.

Хопкинсу выписали целую кучу лекарств, которые он добросовестно принимал. От них дико болела голова, однажды даже случился обморок, но лекарства помогали. Спустя два месяца у него даже получилось что-то похожее на оргазм. Правда, сам Хопкинс не был в этом уверен. Однако жена клялась, что именно тогда они зачали девочку, которая как две капли воды похожа на мать и ни одной линией лица или чертой характера на него. Иногда ему даже кажется, что их дочь похожа на того врача, у которого они были. Впрочем, Хопкинс остался доволен и таким результатом, поскольку на работе над ним уже стали посмеиваться, а старшие сестры даже советовали его жене завести любовника, «если у Тимоти ничего не получается».

Самое большое удовольствие он получал от наблюдения за страданиями других. И если бы Главный Друг позвонил на один день раньше, Хопкинс все-таки сумел бы вырваться из Малаги в Гавр. Но не получилось, и он был рад этому обстоятельству. Убийство беременной женщины повергло его в шок. Такое зрелище не для него. Ее он не хотел бы видеть и тем более снимать. Между прочим, у него уже собралась целая коллекция из фотографий убитых женщин. Среди них есть настоящие шедевры, он понимает в этом толк. Однажды в старинной книге Хопкинс вычитал фразу, принадлежащую Ларошфуко, которая показалась ему ясной и верной. Тот писал, что «пороки входят в состав добродетелей, как яды в состав лекарств». Хопкинс целых три дня думал над этой фразой и пришел к выводу, что его порок — составляющая часть его работы. Ведь если бы он не любил так подглядывать, то еще неизвестно, какой фотограф из него получился бы. Хопкинс был не самым глупым человеком и сознавал, что его порок вуайериста противоречит общепринятым моральным нормам. Но всегда успокаивал себя тем, что сам никого не убивает и над жертвами не глумится. А помощь Главному Другу не может считаться большим грехом.

В последние дни Главный Друг вел себя странно. Сначала устроил непонятную игру в Риме, где пришлось отправлять письма, брать напрокат машину. Затем они нашли знакомую Главного Друга, выполнили над ней свой «ритуал», но ему зачем-то потребовалось перевезти ее труп совсем в другой район, что они и сделали с риском для себя оказаться обнаруженными. Потом эта непонятная история во Флоренции, где Главный Друг решил прибить женщину к дверям. Хопкинс объехал весь Рим, чтобы найти нужные гвозди. При этом продавщица так странно на него смотрела…

Вечером они подъехали к месту, которое указал Главный Друг, и быстро прибили женщину под бой часов, стараясь, чтобы каждый удар молотка совпадал с ударом колокола. Хопкинсу это было неприятно, но он уже давно привык слушаться своего наставника во всем и не возражал. Впрочем, он лишь держал тело, а гвозди вбивал Главный Друг. Потом они уехали, причем Главный Друг лежал на заднем сиденье, чтобы его не могли увидеть. Договорились, что Хопкинс будет ждать в Риме его телефонного звонка. А сегодня ночью Главный Друг попросил его приехать в Венецию, и вот уже три часа Хопкинс сидит за рулем, не обращая внимания на сильный дождь и боковой ветер, хлещущие по автомобилю.

До поста оставалось несколько минут езды. Хопкинс был в очках — в последние годы у него начало портиться зрение — и он слушал по радио последние новости. Там как раз говорили, что два последних убийства в Италии ставят перед правоохранительными службами этой страны серьезные задачи. Комментировали преступление и в Риме, и во Флоренции. Убийцу называли «стаффордским мясником». Хопкинс довольно ухмыльнулся. Главный Друг добился своего — стал самой важной темой новостей.

За полторы минуты до поста Хопкинс подумал, что наконец-то он увидит Венецию. Ему так давно хотелось туда попасть. Надо же, побывал почти во всех городах Европы, а здесь не довелось. И в этот момент зазвонил его мобильный телефон. Хопкинс включил аппарат.

— Слушаю, — ответил он, зная, что позвонить ему может только Главный Друг. Этот телефон они купили в Италии. Вернее, купили сразу два аппарата, чтобы иметь возможность разговаривать друг с другом. Конечно, приобрели их на чужие имена, впрочем, продавца такие подробности не интересовали. Ему были важны только деньги, все остальное его не волновало.

— Здравствуй, — сказал Главный Друг. — Имей в виду, что за тобой следят. Тебе нужно оторваться. Они едут за тобой. Если попытаются тебя задержать, не останавливайся ни в коем случае. Сумеешь прорваться к Венеции, я буду тебя ждать у железнодорожного вокзала с другим автомобилем. Только не останавливай машину. Они проверяют все автомобили и захотят снять отпечатки твоих пальцев.

— Разве я оставил где-нибудь отпечатки? — удивился Хопкинс. Поддерживать беседу и вести машину при таком ветре было достаточно сложно. Он переложил аппарат в левую руку, чтобы правой покрепче держать руль.

— Сразу в нескольких местах, — ответил Главный Друг. — Только не останавливай машину. Тогда у них не будет ничего против тебя.

Впереди уже показался пост. Там стояли машины и заграждения. Хопкинс оглянулся. Где-то вдалеке блеснули огни автомобилей, едущих за ним. Он обернулся еще раз. Так и есть. Две машины идут за ним на полной скорости. Главный Друг всегда прав — останавливаться нельзя.